Александра Бочавер: «Профилактика травли должна затрагивать всю школьную систему»
Статья опубликована на сайте www.psypublic.com
Одновременно с возросшим интересом к феномену школьной травли в русский язык пришло слово «буллинг». Что такое буллинг, как от него защититься ребенку и какую роль в предотвращении травли играют взрослые — родители, учителя, социальные педагоги, — рассказывает психолог Александра Бочавер.
Александра Бочавер — кандидат психологических наук, научный сотрудник Центра исследований современного детства Института образования Высшей Школы Экономики. Интервью с Александрой Бочавер состоялось во время Международной практической конференции «Психология: вызовы современности».
Александра, тема школьной травли (буллинга) сейчас особенно обсуждаема. Об этом говорят последние пару лет. Почему?
Похоже, это связано в целом с развитием общества, мы видим, что очень активно обсуждаются самые разные темы, связанные с агрессией, властью и доминирующими и подавляемыми группами: актуальными оказываются идеи феминизма, широко стали говорить о проблеме семейного насилия. Тема травли популярна, потому что также дает возможность поговорить об агрессии, о допустимости агрессии, об общественных ценностях. И это очень распространенная проблема, которой задеты очень многие.
Что считать травлей: физическое насилие или любые агрессивные действия в адрес личных вещей человека?
Травля не обязательно заключается в физической агрессии, агрессия может быть вербальной — осуществляемой через оскорбления, прозвища, агрессивные комментарии, носить экономический характер, когда у ребенка отбирают, вымогают, крадут или портят вещи, может иметь сексуализированные формы.
Один раз обозвать, отобрать вещи — это травля?
Один раз — это эпизод, но здесь нет какой-то определенной цифры. Как только эпизоды перестают быть уникальными, становятся регулярными — можно говорить о травле. Она редко прекращается произвольно, она чаще всего усиливается, упрочивается и происходит более-менее регулярно, если не происходит ничего, что ее бы остановило.
Обычно мы говорим о школьной травле, но она может быть и в других коллективах? Говорят, она возникает чаще в коллективах, в которые люди попали не по своей воле, а по стечению обстоятельств.
Похоже, такой способ выстраивания отношений свойственен тем группам, в которые люди попали в силу разных жизненных обстоятельств, а не по доброй воле. Травля может случиться и в детских, и во взрослых группах — не только в школе, но и в тюрьме, в армии и пр. Просто дети уязвимее, чем взрослые, поэтому тема детской травли звучит более остро. В то же время, сейчас стали больше говорить о насилии, вытеснении и притеснении в профессиональных группах, о притеснении начальником подчиненных — то есть о ситуациях, где имеет место неравенство власти, реализуемое через агрессию в рабочем пространстве.
Как закрепляется травля, какие тут срабатывают механизмы?
Травля закрепляется, если она не пресекается, если она поддерживается, если взрослый попустительствует, присоединяется к обзыванию, создает негативную репутацию конкретному ребенку или всему классу. Говорит: «Ой, это класс хулиганов. Все друг друга обижают, всё время дерутся, никто не учится». Или если в классе есть любимчики и изгои, которые стигматизируются учителем как необучаемые. Или если проявляют безразличие со всех сторон — и учитель, и родители. Родители, к примеру, говорят: «Да ты всё врёшь!», «Справляйся сам!», «Это ерунда», «Мы все через это прошли» — таким образом, обесцениваются переживания детей.
Если дети не видят альтернативных отношений, построенных не на власти, а на гуманистических ценностях, если взрослые вокруг предпочитают именно такую модель — неравенство, власть, иерархия — то дети ее заимствуют.
Если во взрослом коллективе со стороны руководства школы по отношению к учителям демонстрируется принуждение, агрессия взамен уважения и диалога — то учителя транслируют те же самые способы поведения на детей, канализируя свое напряжение, агрессию, тревогу в отношения с учениками. В основе такой пирамиды нередко лежат жесткие иерархические отношения, где руководство школы задает доминирующие способы взаимодействия. Для того, чтобы конструктивно пресекать ситуации, когда дети обижают других детей, нужно находить точки опоры — людей, которые используют другой способ отношений, детей, с которыми можно дружить, а не соревноваться в силе, учителей, которые хотят обучать, а не самоутверждаться за счет детей, завучей, которым важны хорошие взаимоотношения. Профилактика травли должна затрагивать всю школьную систему.
Есть ли личностные особенности, способствующие тому, чтобы стать жертвой буллинга?
Дети, у которых есть сложности с саморегуляцией, которым труднее остановить свои слезы или гнев, часто оказываются жертвами травли; дети, которые с трудом различают чувства других людей, коммуникативная компетентность которых невысока, которым сложно различить сарказм —имеют повышенный риск стать жертвой травли. Но это не причина того, что буллинг запускается в классе. Причина — напряжение в группе, которое находит вот такой выход, кто-то становится объектом агрессии и преследования.
Как защититься от того, чтобы не стать жертвой?
Быть внимательным к разным моментам, связанным с насилием в адрес себя, по возможности останавливать это и сообщать тому, кто способен урегулировать этот вопрос, — учителю, родителям. Сделать это публичным, не скрывать. Если взрослый, узнав о буллинге, обещает разобраться и просит никому об этом не говорить — это неконструктивная позиция, она поддерживает проблему. Необходимо решать проблему сообща, при необходимости привлекать учителей, администрацию, родителей. Общий интерес родителей — чтобы дети учились в комфортной обстановке, чтобы им хотелось учиться, даже самые невнимательные к детям родители хотят того, чтобы их ребенок хотел идти в школу. Опираться на эту общую цель — в общих интересах.
Фото обложки: Ekaterina Basova-Gonzalez
